Сценография как этап развития «художественного оформления» спектакля. В ряде исследовательских работ термин «сценография» трактуется как определенный этап развития театрального искусства. В наиболее развернутом виде эта мысль выражена В. И. Березкиным в книге «Театр Йозефа Свободы» [1]. В ней автор выделяет в историческом генезисе ряд этапов эволюции и последний этап — от начала века до наших дней — относит к развитию собственно сценографии. «Обособление сценографии выражалось в разработке своих специфических средств выразительности, своего мате риала — сценического пространства, времени, света, движения». И далее ав тор пишет: «Сценография утверждала себя как искусство, в хорошем смысле слова, функциональное, подчиненное общим законам сложного синтетичес кого произведения — спектакля и рас считанное на теснейшее взаимодейст вие с актером, драматическим текстом, музыкой. Через эту согласованность действий и раскрываются образы спек такля» . Эта позиция обусловлена тем, что театр XX века требует не только включения декораций в динамику актерской игры, но и постоянного развития всей структуры сценографической образности на протяжении театрального дейст вия. Декорация в современном спек такле не есть лишь «Шекспировская надпись, переведенная на язык худо жественной выразительности», как, на пример, считал А. А. Брянцев[2], она не просто создает место действия или, более того, пространственную среду, не только помогает актеру найти сос тояние своего персонажа ( «войти в роль»), но включается в сценический диалог с актером, зрителем. Тем не менее, закрепление за термином «сценография» только этого значения приводит к недопустимым противоречиям. Утверждение новых задач и возможностей, стоящих перед современным театральным декорационным искусством, идет в данном слу чае за счет отрицания этой сценографической образности, например у театра с «декорационным направлением» к создании пространственной среды. В таком случае, чтобы быть последова тельным, нужно или отрицать визуаль ную значимость театрального образа как необходимого момента художест венной целостности спектакля, или от рицать всякий иной театр как истинный, определившийся в системе искусств. Ни то, ни другое невозможно. Ведь, во-первых, если есть пространство, где и посредством чего разворачивается те атральное действие, то оно уже влияет на образный строй произведения (даже если театр утверждает «аптидекорацию»), и, во-вторых, театр всегда был особым, отличным от других видом ис кусства, что подтверждается самой историей театра (хотя в научном освое нии театрального искусства даже V Ге геля оно предстает еще как искусство исполнительское). Иное дело, что сценография опре деленной эпохи развития театра, с од ной стороны, имела в контексте своей культуры только ему характерные осо бенности (статичность и архитектурность форм в античном греческом те атре, трехчастное деление пространст ва сцены по вертикали или четко выра женное деление по горизонтали в средневековом европейском театре и т.д.); с другой, — сценография данной культуры составляет момент в общей линии развития театрального искусства вообще, и в этом случае можно гово рить о решении каждым последующим театром новых, более сложных задач.
