СМЫСЛ ФРАЗЫ? Аленка, как только увидела эту женщину, остановилась как вкопанная.…

СМЫСЛ ФРАЗЫ? Аленка, как только увидела эту женщину, остановилась как вкопанная. Она сказала: – Ой! Я хочу шарик! А я сказал: – Хорошо бы, да денег нету. ААленка: – У меня есть одна денежка. – Покажи. Она достала из кармана. Я сказал: – Ого! Десять копеек. Тетенька, дайте ей шарик! Продавщица улыбнулась: – Вам какой? Красный, синий, голубой? Аленка взяла красный. И мы пошли. И вдруг Аленка говорит: – Хочешь поносить? И протянула мне ниточку. Я взял. И сразу как взял, так услышал, что шарик тоненько-тоненько потянул за ниточку! Ему, наверно, хотелось улететь. Тогда я немножко отпустил ниточку и опять услышал, как он настойчиво так потягивается из рук, как будто очень просится улететь. И мне вдруг стало его как-то жалко, что вот он может летать, а я его держу на привязи, и я взял и выпустил его. И шарик сначала даже не отлетел от меня, как будто не поверил, а потом почувствовал, что это вправду, и сразу рванулся и взлетел выше фонаря. Аленка за голову схватилась: – Ой, зачем, держи! … И стала подпрыгивать, как будто могла допрыгнуть до шарика, но увидела, что не может, и заплакала: – Зачем ты его упустил? … Но я ей ничего не ответил. Я смотрел вверх на шарик. Он летел кверху плавно и спокойно, как будто этого и хотел всю жизнь. И я стоял, задрав голову, и смотрел, и Аленка тоже, и многие взрослые остановились и тоже позадирали головы – посмотреть, как летит шарик, а он все летел и уменьшался. Вот он пролетел последний этаж большущего дома, и кто-то высунулся из окна и махал ему вслед, а он еще выше и немножко вбок, выше антенн и голубей, и стал совсем маленький… У меня что-то в ушах звенело, когда он летел, а он уже почти исчез. Он залетел за облачко, оно было пушистое и маленькое, как крольчонок, потом снова вынырнул, пропал и совсем скрылся из виду и теперь уже, наверно, был около Луны, а мы все смотрели вверх, и в глазах у меня: замелькали какие-то хвостатые точки и узоры. И шарика уже не было нигде. И тут Аленка вздохнула еле слышно, и все пошли по своим делам. И мы тоже пошли, и молчали, и всю дорогу я думал, как это красиво, когда весна на дворе, и все нарядные и веселые, и машины туда-сюда, и милиционер в белых перчатках, а в чистое, синее-синее небо улетает от нас красный шарик. И еще я думал, как жалко, что я не могу это все рассказать Аленке. Я не сумею словами, и если бы сумел, все равно Аленке бы это было непонятно, она ведь маленькая. Вот она идет рядом со мной, и вся такая притихшая, и слезы еще не совсем просохли у нее на щеках. Ей небось жаль свой шарик. И мы шли так с Аленкой до самого дома и молчали, а возле наших ворот, когда стали прощаться, Аленка сказала: – Если бы у меня были деньги, я бы купила еще один шарик… чтобы ты его выпустил.