Когда Чичиков взглянул искоса на Собакевича, он ему показался весьма похожим на медведя. Фрак на нем был медвежьего цвета, рукава длинны, ступнями наступал на чужие ноги. Цвет лица каленый. Известно, что на свете таких лиц как у Собакевича много: держал он его более вниз, шеей не ворочал вовсе и из-за этого редко глядел на того, с которым говорил, смотрел или на угол печки или на дверь. Чичиков взглянул на него искоса, когда проходили они столовую: совершенный медведь! Нужно же такое странное сближение: его даже звали Михайлом Семеновичем. Зная, что Собакевич наступает на ноги, он очень осторожно передвигался и давал ему дорогу вперед. Хозяин, казалось, сам чувствовал за собою этот грех и тот же час спросил: «Не побеспокоил ли я вас? " Но Чичиков, сказал что еще не произошло никакого беспокойства. Вошел в гостиную Собакевич сказал: «Прошу! " Садясь, Чичиков взглянул на стены и на висевшие на них картины. На картинах были все греческие полководцы: Маврокордато в красных панталонах и мундире, с очками на носу, Миаули, Канами. Все эти герои были с такими толстыми ляжкама, что дрожь проходила по телу. Между крепкими греками, неизвестно как и для чего, поместился Багратион, тощий, худенький, с маленькими знаменами и пушками внизу и в самых узеньких рамках. Потом опять следовала героиня греческая Бобелина, которой одна нога казалась больше всего туловища тех щеголей, которые наполняют нынешние гостиные. Хозяин, будучи сам человек здоровый и крепкий, казалось, хотел, чтобы и комнату его украшали тоже люди крепкие и здоровые. Возле Бобелины, у самого окна, висела клетка, из которой глядел дрозд темного цвета с белыми крапинками, очень похожий тоже на Собакевича.
