Морозный февральский день. Я зябко кутаюсь в клетчатый плед и подвигаюсь поближе к камину. У меня ангина. Мне грустно и одиноко. Мама, с утра напоив меня липовым чаем с малиновым вареньем, убежала на работу. Бабушка на кухне готовит обед. Кошка Муська с разноцветными глазами (один зеленый, другой янтарный) спряталась где-то в шкафу и дрыхнет. Я вспомнила детский сад, своих подружек, наши веселые игры на заснеженной детской площадке, и глубоко вздохнула от обиды на свои распухшие гланды. Потом увидела своих кукол на этажерке и решила открыть домашний детский сад. Столы, стулья и диваны получились из разной толщины книг. Детская посуда нашлась в старой коробке с игрушками. Там же были цветные мелки, остатки пластилина и огрызки карандашей. Я рассадила кукол по местам, накормила импровизированной кашей из бисеринок от старых, маминых бус, и начала проводить уроки. Мы читали, писали и считали. После обеда рисовали мелками натюрморты на старой, перевернутой табуретке и лепили пластилиновых зверушек. Вечером мои куклы вернулись домой, на этажерку, а я мысленно уже планировала завтрашний день. Наверное, той зимой я и решила, что моя будущая профессия — воспитатель. Мне нравится общество детей, их искренность, непосредственность и любознательность. Когда по утрам, мамы и папы убегают на работу, наспех втолкнув малыша в дверь сада, он чувствует себя брошенным. Воспитательница ласково берет его за руку, гладит по головке, промокает своим ароматным платочком заплаканные глазки, и отводит в группу к остальным детям. Ребенок, всхлипывая, улыбается и включается в игру. Он доверяется воспитательнице и впускает ее в свое маленькое сердечко. Это драгоценное, детское доверие может заслужить только человеческая доброта, искренность, терпение и безграничная любовь.
