Короткое изложение. «Как я покупал собаку» Как я покупал собакуIЯ люблю собак…

Короткое изложение. «Как я покупал собаку» Как я покупал собакуIЯ люблю собак потому, что среди животных они самые верные друзья человека. Мне даже трудно жить и работать, если у меня дома нет хорошей собаки. Я всегда сам их выращивал и воспитывал. Скоро наш главный знаток собак и судья Александр Александрович Чумаков позвонил мне по телефону и сказал, что есть такая собака в городе Орехово-Зуеве, недалеко от Москвы. Пес, как рассказывал Александр Александрович, был очень красив и силен, и звали его так же, как моего последнего собачьего друга, – Томкой. Долго не раздумывая, я поехал в Орехово покупать собаку. Огромный сеттер понравился мне с первого взгляда. Навстречу мне он только чуть приподнял свою умную, лобастую голову и по приказу хозяина шагнул вперед, сурово и с достоинством. Хозяин коротко назначил цену и, не глядя больше ни на меня, ни на собаку, отвернулся к стене. Я не торговался, отсчитал деньги и положил их на стол, взял ременный поводок, протянутый мне женой хозяина, и сам пристегнул его к собачьему ошейнику. На улицу, к машине, мы вышли вместе с хозяевами собаки. Томка уселся на заднем сиденье, у правого окна. Я сел с ним рядом. Когда машина тронулась с места, Томка вздрогнул и оглянулся. Вслед за Томкой я тоже посмотрел назад. Старый его хозяин все стоял у ворот – мне показалось, в раздумье. Жена хозяина вытирала платком глаза. Дул сильный ветер. Всю дорогу до Москвы пес неожиданно тихо сидел на своем месте. Он и в мою квартиру поднялся как будто спокойно.IIВесь день Томка лежал неподвижно возле стола, рядом с окном, положив морду на низкий подоконник. В сумерки, когда стало трудно различать лица прохожих на улице, он встал, подошел ко мне – я в это время сидел на диване, у другого стола, – и вдруг неожиданно опустил мне на колени свою тяжелую голову. Я боялся пошевельнуться. Прошло пять минут, десять… По легкому, чуть заметному покачиванию собачьего тела я понял, что Томка дремлет. Прошло двадцать минут, полчаса… Ноги мои затекли, сидеть становилось все труднее и труднее, и наконец я не выдержал.– Томка,– сказал я жалобно, – проснись. Пес только вздохнул во сне.– Томка! – сказал я чуть громче. – Томка! Я устал. Я взял его за ошейник и легонько тряхнул. Томка всхрапнул, доверчиво потянулся ко мне всем телом и только потом открыл глаза. И вдруг… в собачьих темных зрачках мелькнул ужас. Томка оскалил зубы и зарычал злобно и непримиримо. Я пробовал уговорить его, успокоить.– Томка! Милый, хороший… Рычанье нарастало, как гром. Томка бесновался. Только что ему снился родной дом и старый, любимый хозяин. А теперь он увидел, что дома нет и хозяина-друга, которого он преданно столько лет любил, тоже нет, а может быть, никогда не будет… Он зарычал еще раз и бросился. Я еле успел схватить его за ошейник. У меня в руках он как будто успокоился немного, но всю ночь пролежал возле моего дивана настороженный и злобный. Когда я шевелился, Томка рычал грозно, шерсть на нем вставала дыбом. Человек, который его обманул и увез, не смел шевелиться при нем. На третий день нашей совместной жизни я понял, что мне не удастся приручить Томку: он слишком сильно любил своего старого хозяина. Три дня Томка лежал в углу, у окна, без сна, не притрагиваясь к пище. Он тосковал и мучился, как человек. Я тоже мучился. Я уже успел полюбить Томку за верность. К концу третьего дня я дал телеграмму в Орехово-Зуево: «Приезжайте и возьмите собаку обратно. Она не может привыкнуть ко мне» . Хозяин приехал за своей собакой тотчас же, ночным поездом.IIIТомка первым услышал его шаги на лестнице. Он еще не верил, что это возвращается самый любимый его человек. Когда я открыл дверь и хозяин вошел в комнату, Томка не бросился к нему, не стал лаять и прыгать. Он только завилял хвостом, лег на бок и закрыл глаза. Может быть, он опять боялся проснуться. Потом он повернулся и, как маленький щенок, опрокинулся на спину. По-собачьему это значило, наверно: «Видишь, я не могу жить без тебя. Это хорошо, что ты вернулся» . В эту же ночь Томка уехал со своим другом-хозяином. Томкин хозяин понял, что друзей не продают, а я – что друзей и не покупают за деньги: дружбу и уважение надо заработать. На прощанье Томка помирился со мной. Он сам подошел ко мне и тронул мою руку своим холодным, мокрым носом. Он как будто извинялся за свое поведение. Пропажа хозяина оказалась временной и не страшной, и ненавидеть меня было не за что. Я вышел на улицу их провожать. Подошла машина. Они уехали. Теперь я стоял у ворот и смотрел им вслед.