kartoris
(1) Я сидел в ванне с горячей водой, а брат беспокойно вертелся по маленькой комнате, хватая в руки мыло, простыню, близко поднося их к близоруким глазам иснова кладя обратно. (2) Потом стал лицом к стене и горячо продолжал: — (З) Сам посуди. (4) Нас учили добру, уму, логике — давали сознание. (З) Главное — сознание. (б) Можно стать безжалостным, привыкнуть к слезам, но как возможно, познавши истину, отбросить ее? (7) С детства меня учили не мучить животных, быть жалостливым. (8) Тому же учили меня книги, какие я прочел, и мне мучительно жаль тех, кто страдает на вашей проклятой войне. (9) Но вот проходит время, и я начинаю привыкать ко всем страданиям, я чувствую, что и в обыденной жизни я менее чувствителен, менее отзывчив и отвечаю только на самые сильные возбуждения. (10) Но к самому факту войны я не могу привыкнуть, мой ум отказывается понять и объяснить то, что в основе своей безумно. (11) Миллионы людей, собравшись в одно место и стараясь придать правильность своим действиям, убивают друг друга, и всем одинаково больно, и все одинаково несчастны — что же это такое, ведь это сумасшествие? (12) Брат обернулся и вопросительно уставился на меня своими близорукими глазами. — (13) Я скажу тебе правду. — (14) Брат доверчиво положил холодную руку на мое плечо. — (15) Я не могу понять, что это такое происходит. (16) Я не могу понять, и это ужасно. (17) Если бы кто-нибудь мог объяснить мне, но никто не может. (18) Ты был на войне, ты видел — объясни мне. — (19) Какой ты, брат, чудак! (20) Пусти-ка еще горячей водицы. (21) Мне так хорошо было сидеть в ванне, как прежде, и слушать знакомый голос, не вдумываясь в слова, и видеть все знакомое, простое, обыкновенное: медный, слегка позеленевший кран, стены со знакомым рисунком, принадлежности к фотографии, в порядке разложенные на полках. (22) Я снова буду заниматься фотографией, снимать простые и тихие виды и сына: как он ходит, как он смеется и шалит. (23) И снова буду писать — об умных книгах, о новых успехах человеческой мысли, о красоте и мире. (24) А то, что он сказал, было участью всех тех, кто в безумии своем становится близок безумию войны. (25) Я как будто забыл в этот момент, плескаясь в горячей воде, все то, что я видел там. — (26) Мне надо вылезать из ванны, — легкомысленно сказал я, и брат улыбнулся мне, как ребенку, как младшему, хотя я был на три года старше его, и задумался — как взрослый, как старик, у которого большие и тяжелые мысли. (27) Брат позвал слугу, и вдвоем они вынули меня и одели. (28) Потом я пил душистый чай из моего стакана и думал, что жить можно и без ног, а потом меня отвезли в кабинет к моему столу, и я приготовился работать. (29) Моя радость была так велика, наслаждение так глубоко, что я не решался начать чтение и только перебирал книги, нежно лаская их рукою. (ЗО) Как много во всем этом ума и чувства красоты! (По Л. Андрееву) НУЖНО НАПИСАТЬ СОСИНЕНИЕ-РАССУЖДЕНИЕ 3. Проблема смысла жизни (В чем заключается смысл человеческого существования?)
