Мальчики Шура и Петя остались одни. Они жили на даче — у самого леса, в маленьком домике. В этот вечер папа и мама у них ушли к соседям в гости. Когда стемнело, Шура и Петя сами умылись, сами разделись и легли спать в свои постельки. Лежат и молчат. Ни папы, ни мамы нет. В комнате темно. И в темноте по стене кто-то, ползает — шуршит; может быть — таракан, а может быть — кто другой! … Шура и говорит со своей кровати: — Мне совсем и не страшно. — Мне тоже совсем не страшно, — отвечает Петя с другой кровати. — Мы воров не боимся, — говорит Шура. — Людоедов тоже не боимся, — отвечает Петя. — И тигров не боимся, — говорит Шура. — Они сюда и не придут, — отвечает Петя. И только Шура хотел сказать, что он и крокодилов не боится, как вдруг они слышат — за дверью, в сенях, кто-то негромко топает ногами по полу: топ.… топ.… топ.… шлеп.… шлеп… топ… топ… . Как бросится Петя к Шуре на кровать! Они закрылись с головой одеялом, прижались друг к другу. Лежат тихо-тихо, чтобы их никто не услышал.- Не дыши, — говорит Шура Пете. — Я не дышу. Топ… топ… шлеп… шлеп… топ… топ… шлеп… шлеп… А через одеяло все равно слышно, как кто-то за дверью ходит и еще пыхтит вдобавок. Но тут пришли папа с мамой. Они открыли крыльцо, вошли в дом, зажгли свет. Петя и Шура им все рассказали. Тут мама с папой зажгли еще одну лампу и стали смотреть по всем комнатам, во всех углах. Нет никого. Пришли в сени. Вдруг в сенях вдоль стены кто-то как пробежит в угол… Пробежал и свернулся в углу шариком. Смотрят — да это ежик! Он, верно, из леса забрался в дом. Хотели его взять в руки, а он дергается и колет колючками. Тогда закатали его в шапку и унесли в чулан. Дали молока в блюдце и кусок мяса. А потом все заснули. Этот ежик так и жил с ребятами на даче все лето. Он и потом пыхтел и топал ногами по ночам, но никто уже его не боялся.
