Марина Цветаева Нет, бил барабан перед смутным полком, Когда мы вождя хоронили: То зубы царевы над мертвым певцом Почетную дробь выводили. Такой уж почет, что ближайшим друзьям — Нет места. В изглавьи, в изножьи, И справа, и слева — ручищи по швам — Жандармские груди и рожи. Не диво ли — и на тишайшем из лож Пребыть поднадзорным мальчишкой? На что-то, на что-то, на что-то похож Почет сей, почетно — да слишком! Гляди, мол, страна, как, молве вопреки, Монарх о поэте печется! Почетно — почетно — почетно — архи- почетно, — почетно — до черту! Кого ж это так — точно воры вора Пристреленного — выносили? Изменника? Нет. С проходного двора — Умнейшего мужа России. 19 июля 1931 Медон Алексей Макаревич Пушкин Бывает осенней порою, засыпая с рассветом, я вижу во сне героя, я вижу во сне поэта… И кажется болдинской осень, вижу я тень Татьяны. Уходит во тьму Дубровский, во тьму сновидений странных. Летит надо мной Пушкин, машет крылом белым, и кажется мне игрушкой тонкое его тело… Над городами и ликами, над тополями стройными читает стихи великие, да песни поет знойные… И к облаку тянутся руки, и яблоки рвутся с веток… Не ведая сна и скуки, он подымается в небо, и кружится, будто птица — судьбы моей злой кукушка, и вглядываясь в наши лица, трогает за макушки. И кажется что незримо веет над нами вечность, бессмертная пантомима, вселенская человечность… Над городами и ликами, над тополями стройными читает стихи великие, да песни поет знойные… БОРИС РОМАНОВ Раевский. Пушкин! Славная Таврида. Что помнят неохватные стволы? Чья слава и великая обида одно мгновенье высветит из мглы? Чтобы его представить молчаливо, достанет нам и страсти и порыва среди камней и прошлого золы? Нет, не достанет. Спит воображенье, пока нас жарит солнце, а в ночи оно опять признает пораженье, и потому о Пушкине молчи… Послушай море, угадать стараясь, о чем оно бормочет нам, вздымаясь, каменья перекатывая ртом. И повтори слова его потом. Булат Окуджава Счастливчик Пушкин Александру Сергеичу хорошо! Ему прекрасно! Гудит мельничное колесо, боль угасла, баба щурится из избы, в небе — жаворонки, только десять минут езды до ближней ярмарки. У него ремесло — первый сорт, и перо остро… Он губаст и учен, как черт, и все ему просто: жил в Одессе, бывал в Крыму, ездил в карете, деньги в долг давали ему до самой смерти. Очень вежливы и тихи, делами замученные, жандармы его стихи на память заучивали! Даже царь приглашал его в дом, желая при этом потрепаться о том о сем с таким поэтом. Он красивых женщин любил любовью не чинной, и даже убит он был красивым мужчиной. Он умел бумагу марать под треск свечки! Ему было за что умирать у Черной речки. Рубцов Николай О ПУШКИНЕ Словно зеркало русской стихии, Отстояв назначенье свое, Отразил он всю душу России! И погиб, отражая ее…
