Посетитель вышел от моего начальника и, что-то мурлыча себе под нос, стал надевать плащ. Видимо, визит его был приятный, потому что он великодушно сказал: — А ведь я вас где-то встречал. Только вот где, не помню.— Как же, — ответил я. — Встречали, встречали. Не то чтобы вы меня, а правильнее будет сказать — я вас. Даже фамилию вашу помню. — я назвал фамилию.— Верно, — польщенно улыбнулся он. — Тот самый. Так где же это было? Напомните.— А вы нам одно время читали ужасно глупые лекции, — сказал я.— Не может быть, — смешался он.— Да как же не может! — запротестовал я. — Там еще, помню, была такая нелепая фраза. — И я привел фразу.— Странно, — пробормотал посетитель. — Мне раньше никто ничего подобного не говорил.— А вот это действительно странно, — согласился я. — Ведь я не один вас слушал. Со мной рядом обычно сидел, — я назвал фамилию. — Он теперь занимает, — я назвал должность.— Да, да, — сказал посетитель, невольно подтягиваясь. — Знаю Кирилла Трофимовича. Блестящая карьера… — Вот-вот! — обрадовался я. — Он, между прочим, на ваших лекциях всегда спал. С открытыми глазами. Это у него такая студенческая привычка была.— Однако… — взялся за подбородок посетитель. — Вчера к себе вызывал — хоть бы одно слово… об этом… — А деликатный человек, — заметил я. — Да вы не переживайте — еще скажут.— Не думаю. — сухо сказал посетитель и вышел. После обеда мне позвонил Кирилл. — Ты чего это наплел Фукушанскому? — недовольным голосом спросил он.— Ничего такого я ему не наплел, — ответил я. — Сам привязался: где да где он меня встречал. Ну, я и напомнил… Между прочим, и про твое отношение сообщил. Кирилл аж застонал в трубку.— Ты представляешь, что натворил?! Мы его сейчас назначаем председателем комиссии по борьбе… А после твоего безобразного поступка что прикажешь делать? — Господи, Киря! — сказал я. — Как это что делать? Не назначать — и все! Зачем его в председатели, такого дурака?! — Тебя не спросили! — рассердился Кирилл и положил трубку. Спустя еще некоторое время позвонил Игнат Платонович.— Как же это вы себя ведете, дорогой товарищ? — спросил он.— А как я себя веду? — сказал я. — Как обычно.— Значит, обычно так ведете? Ясно… Докатились! И наконец, раздался звонок от самого Льва Федоровича.— Хто? — брезгливо спросил он. — Ага… это что же, тот самый? И дальше разговаривать не стал. Велел пригласить моего начальника.— Понимаю… Понимаю… Понимаю… Понимаю! — четыре раза повторил в трубку начальник, метнув в меня соответствующее количество нокаутирующих взглядов. К вечеру в коридоре вывесили приказ: «… старшего инспектора Маточкина уволить по сокращению штагов». Возле приказа столпились сотрудники.— За что это увольняют беднягу Маточкина? — спросил один.— Да он выбухал этому дураку Фукушанскому, что тот дурак, — пояснил другой.— Вот кретин! — сказал первый.
