На первый взгляд, в пьесе один конфликт – личный: Чацкий приезжает, видит любимую девушку – Софью, удивлен и разочарован ее холодностью к нему. Но, по ходу действия, наблюдается столкновение его взглядов со взглядами отца Софьи – Фамусовым. Тот пытается аккуратно выведать намерения молодого человека, Чацкий как обычно язвит; спор начинается с известнейших строк о службе: "… прислуживаться тошно». Фамусов, убежденный в своей правоте, приводит в пример очень уважаемого им дядюшку Максима Петровича. Вот умный человек – не пожалел затылка и теперь осыпан почестями. Чацкий иронично с этим соглашается, сравнивая два поколения: Фамусова и его, отмечая, что теперь готовых «жертвовать затылком» и желающих «поподличать» скупо жалуют государи."Карбонарий» , «опасный человек» – таков приговор Чацкому, вынесенный Фамусовым. Он возмущен: как же так?! В собственном доме слышать подобные вольности! «Да он властей не признает! ". Так начинают завязываться оба конфликта: личный и общественный. Но и в отношениях с Софьей, и в разговорах с Фамусовым и ему подобными Чацкий встречает непонимание. У Софьи он пытается узнать, кого же она любит, не желая поверить тому, что она предпочла «бессловесного» Молчалина. Первое подозрение закрадывается в его душу, когда Софья, узнает о падении Молчалина с лошади: Смятенье! Обморок! Поспешность! Гнев! Испуга! Так можно только ощущать, Когда лишаешься единственного друга. Она не осознает, что этот «единственный друг» мало того, что глуп, – он еще и лжец, и пытается объяснить Чацкому, за что же она полюбила Молчалина. Для нее ее избранник «уступчив, скромен, тих… и на душе проступков никаких» . Недоверие по отношению к нему людей фамусовского круга доводит до того, что его объявляют сумасшедшим, а раз он безумен – значит, и мысли и идеи его – бред. Общество отгораживается этой ложью, т.к. взгляды Чацкого его пугают, как пугает все непонятное, противоречащее собственным понятиям. Спор получил такой исход из-за абсолютной противоположности позиций спорящий. Для Чацкого главное достоинство – «ум бойкий, гений смелый"; для Фамусова такой человек «прослывет мечтателем… опасным». Подобное неприятие у него по отношению к книгам: «Ученье – вот чума… " и к любым нововведениям.
