Принято считать, что в словесной схватке либерала Пав ла Петровича с радикалом Базаровым полная правда оста ется на базаровской стороне. Между тем на долю победи теля достается весьма относительное торжество. Симпатии читателей связаны с Базаровым не потому, что он торже ствует, а «отцы» побеждены. Обратим внимание на особый характер полемики героев и не совсем обычный нравствен но-философский ее результат. К концу романа, в разгово ре с Аркадием, Базаров упрекает своего ученика в при страстии к употреблению «противоположных общих мест». На вопрос Аркадия, что это такое, Базаров отвечает: «А вот что: сказать, например, что просвещение полезно, — это общее место; а сказать, что просвещение вредно, — это противоположное общее место. Оно как будто щеголева тее, а в сущности одно и то же» . Но ведь Базаров в спорах с Павлом Петровичем зло употребляет как раз использованием «противоположных общих мест»! Кирсанов говорит о необходимости следовать авторитетам и верить в них, Базаров отрицает разумность того и другого. Павел Петрович утверждает, что без «прин-сипов» могут жить лишь безнравственные и пустые люди. Нигилист называет «прынцип» пустым нерусским словом. Кирсанов упрекает Базарова в презрении к народу, ниги лист парирует: «Что ж, коли он заслуживает презрения! » Павел Петрович говорит о Шиллере, Гете, Базаров воскли цает: «Порядочный химик в двадцать раз полезнее всяко го поэта! » Тургенева привлекает в разночинце отсутствие барской изнеженности, презрение к прекраснодушной фразе, порыв к живому практическому делу. Базаров силен в критике консерватизма Павла Петровича, в обличении пустословия русских либералов, в отрицании эстетского преклонения «барчуков» перед искусством, в критике дворянского куль та любви. Но, бросая вызов отживающим ценностям, герой в не нависти к «барчукам проклятым» заходит слишком дале ко. Отрицание «вашего» искусства перерастает у него в от рицание всякого искусства, отрицание «вашей» любви — в утверждение, что любовь — «чувство напускное»: все в ней легко объясняется физиологическим влечением, отри цание «ваших» сословных принципов — в уничтожение любых принципов и авторитетов, отрицание сентименталь но-дворянской любви к народу — в пренебрежение к му жику. Порывая с «барчуками», Базаров бросает вызов непреходящим ценностям жизни, ставя себя в трагическую ситуацию. В споре с Базаровым Павел Петрович прав до известной степени: жизнь с ее готовыми, исторически взращенными формами не уступит произволу бесцеремонно обращающей ся с нею личности или группы лиц. Но доверие к опыту прошлого не должно препятствовать проверке его жизне способности, его соответствия вечно обновляющейся жиз ни. Оно предполагает отечески бережное отношение к новым общественным явлениям. Павел Петрович, одержи мый сословной спесью и гордыней, этих чувств лишен. В его благоговении перед старыми авторитетами заявляет о себе «отцовский» дворянский эгоизм.
