Великие державы в начале XX в. В конце XIX — начале XX в. Система международных отношений стала более сложной, взрывоопасной. На международной арене появились новые мощные силы. В Европе в результате завершения процессов объединения на европейскую и мировую политическую сцену вышли объединенные Германия и Италия в качестве равноправных субъектов международных отношений. Их столкновение с Англией, Францией, Россией, Австро-Венгрией и другими империалистическими государствами было неизбежным. США на рубеже XIX — XX в. Заняли первое место в мире по объему валового национального продукта, по производству на душу населения, по уровню научно-технического прогресса, хотя до первой мировой войны они еще оставались должником европейского капитала и отставали в военном отношении. Тем не менее три великие державы (Германия, Италия, Япония), опоздавшие к разделу мира, стали серьезными соперниками европейских лидеров — Англии, Франции, России, Австро-Венгрии. В Азии на первые роли претендовала Япония, что сталкивало ее интересы с интересами России, Англии, Германии, Франции и США. В центре конфликтов оказалась Османская империя, которая занимала огромные территории в Северной Африке, на Ближнем Востоке, в Юго-Восточной Европе, ставшие объектом империалистического дележа. Клубок международных противоречий определялся различием глобальных интересов «старых» и «новых» великих держав. Наиболее острые столкновения и конфликты были связаны с борьбой за колонии, за сферы влияния и за преобладание на море и на суше в военном отношении. Экспансия, стремление к захватам территорий оправдывались националистическими и геополитическими теориями и идеями (пангерманизм, панамериканизм, пантюркизм, японская идея «Великой Азии» , «величие» Британской империи и т.д.). Англо-германский антагонизм стал основным противоречием в международных отношениях. Военно-силовое мышление, решение вопросов престижа и влияния силой в большой мере определяли поведение дипломатов и внешнюю политику государств. Силовая политика совмещалась с тайной дипломатией, договорами, скрытыми и явными компромиссами, мнимыми и реальными угрозами, маневрами и прочей «игрой». Группировки, перегруппировки фигур-участников этой игры своей замысловатостью и неожиданностью, импровизацией напоминали шахматы. В движении к мировой войне было что-то неотвратимое. Этому предшествовали локальные войны.
