В политике Екатерины II имелись качественные новшества, которые позволяют характеризовать ее время как период “просвещенного абсолютизма” . “Просвещенный абсолютизм” не был изолированным фактом русской политической жизни. В роли “просвещенных” монархов выступали и прусский король Фридрих II, и шведский — Густав III, и австрийский император Иосиф II. Историки по-разному оценивают цели и суть политики “просвещенного абсолютизма”. Так, Н. П. Ерошкин отождествляет ее с “пропагандой показного либерализма” . “Образ “просвещенной” государыни на троне России, — пишет он о Екатерине II, — должен был внести успокоение в общественное мнение Западной Европы и России перед фактом узурпации престола, укрепить царистские настроения в среде крестьянства, внушить народным массам мысль, что взгляды и действия императрицы милосердны, справедливы и гуманны”. Н. М. Дружинин связывал политику “просвещенного абсолютизма” с развитием нового, капиталистического уклада и обострением классового антагонизма между крестьянскими массами и властвующим дворянством. В этих условиях, по его мнению, более проницательные и активные правители “сознательно искали совета и даже гласной поддержки крупных мыслителей эпохи для гибкого и постепенного приспособления существующего порядка к новым социально-экономическим отношениям”. Есть основания считать, что Екатерина II, в молодые годы с жадностью штудировавшая труды французских просветителей — Вольтера, Руссо, Монтескье, Дидро, Даламбера, искренне увлекалась некоторыми их идеями. “Я хочу, чтобы страна и подданные были богаты, — вот принцип, от которого я отправляюсь, — писала она еще до воцарения. — … Я хочу, чтоб повиновались законам, а не рабов… ”. В течение двух лет Екатерина трудилась над программой своего царствования и предложила ее в 1767 г. В форме “Наказа” созванной Комиссии о сочинении нового Уложения. В качестве исходных положений в “Наказе” торжественно декларировались идеи естественного права и общего блага; объявлялось, что задача государства и власти — не та, “чтоб у людей отнять естественную их вольность, но чтобы действие их направить к получению самого большего ото всех добра”. Вместе с тем обосновывалась неограниченная власть, аргументы заимствовались у писателей просветительного направления— это огромность государственного “пространства”: “Государь есть самодержавный, ибо никакая другая, как только соединенная в его особе власть, не может действовати сходно со пространством столь великого государства”. Чтобы предотвратить вырождение монархии в деспотию, императрица предлагала утвердить в стране принцип строгой законности, установить равенство всех граждан перед законом. “Наказ” намечал также направления экономической политики — Екатерина II выступала против сохранения монополий, за свободу торговли и промышленности. Руководствуясь принципами французского Просвещения, автор “Наказа” принципиально высказывается против крепостного права, поскольку оно противоречит “закону естественному”, но требования освобождения “рабов” не выдвигала. Программа Екатерины II оказывалась, таким образом, внутренне противоречивой: с одной стороны, она провозглашала передовые истины просветительской философии, а с другой — сохраняла самодержавие, господство дворянства, крепостное право. Сам созыв Уложенной комиссии 1767 г. Явился ярким проявлением политики “просвещенного абсолютизма”. Комиссия была задумана как сословно — представительное совещание, в работе которого должны были принять участие все сословия государства, кроме помещичьих крестьян. Правда, открытая с большой торжественностью и широко разрекламированная Комиссия не решила своей главной задачи — не создала нового кодекса законов, основывающегося на “Наказе” императрицы. Но принципы “просвещенного абсолютизма”, провозглашенные в “Наказе”, нашли свое воплощение в законодательной деятельности Екатерины II
